Бродяги живут на тротуаре, в непосредственной близости отшоссе, мусорных урн, канализационных люков, пожарных гидрантов, автобусныхостановок и витрин магазинов. День за днем бродяги медленно обходятоблюбованную территорию, останавливаются, чтобы поболтать с товарищем,поглазеть на пробку перед светофором, запомнить в лицо нового наркоторговца.Они вбирают звуки улицы, впитывают выхлопные газы и запахи дешевых забегаловок.Забыв о времени, как сфинксы, бродяги сидят под окнами аптек в тени полосатыхнавесов, и ничто не ускользает от их внимательных глаз. Если в течение часамимо дважды проедет один и тот же автомобиль, бродяги его запомнят. Еслираздастся пистолетный выстрел, они точно укажут, в каком месте. Если в частноймашине сидит переодетый в гражданское коп, его моментально вычислят.

* * *

– Там кого-то караулит полиция, – сказал Софии клиент.

София выглянула на улицу. Белый замызганный “форд” метрах впятидесяти от нашей конторы действительно смахивал на полицейскую машину. Черезполчаса София опять вышла на крыльцо. Машина стояла на прежнем месте. Софияотправилась к Мордехаю.

Я спорил по телефону с чиновником из офиса окружногопрокурора. В пятницу после обеда бюрократическая машина ускоряет вращениешестеренок, люди думают только о предстоящих выходных.

София и Мордехай явились вместе, дабы сообщить мненеприятную новость.

– По-моему, там копы, – угрюмо предположил Мордехай.

Я испытал секундное желание нырнуть под стол.

– Где?

– На углу. Следят за нашими дверями больше часа.

– За тобой пришли, – сострил я.

Улыбок не последовало.

– Я навела справки, – ровным голосом произнесла София. –Выписан ордер на твой арест. Тебя обвиняют в краже со взломом.

Кража! Тюрьма! Симпатичный белый парень в камере с отребьем!Подавшись вперед, я изо всех сил постарался не выдать страха:

* * *

– Ничего удивительного. Переживем.

– У меня есть знакомый в офисе окружного прокурора.

Могу поговорить. Пусть разрешат явиться без сопровождения.

– Было бы здорово. – На самом деле поблажка мало чтозначила. – Но я полдня болтаю с ними по телефону – никто никого не хочетслушать.

– В офисе работают более двухсот человек…

Друзей вне улицы Мордехай не имел. Полисмены и прокурорыявлялись для него естественными врагами.

Мы спешно разработали план действий. София свяжется счиновником, оформляющим документы для освобождения под залог. Он встретит насна пороге тюрьмы. Мордехай попытается отыскать не слишком враждебнонастроенного судью. Ни слова не было сказано лишь о том, что сегодня пятница.До понедельника я в камере могу и не дожить.

Мордехай и София отправились звонить, а я, вслушиваясь вскрип входной двери, остался за столом – опустошенный, неспособный ни думать,ни двигаться. Долго страдать от ожидания мне не пришлось. Ровно в четыре часадня вместе с двумя подручными порог конторы переступил лейтенант Гэско.

При нашей встрече на квартире у Клер я не жалел насмешек иугроз – еще бы, ведь он малограмотный коп, а я дипломированный юрист. Я ипредставить не мог, что в один далеко не прекрасный день Гэско получитблестящую возможность отомстить мне.

Самоуверенно ухмыляясь и по-петушиному высоко подбрасываяголенастые ноги, лейтенант приблизился к столу Софии.

– Мне нужен мистер Брок.

Я как раз с улыбкой на устах выходил из кабинета:

– Привет, Гэско. По-прежнему ищешь досье?

– Нет. По крайней мере не сегодня.

Появился Мордехай:

– Ордер у вас есть?

– Да, сэр. Выписан на имя мистера Брока, сэр.

– К вашим услугам, сэр. – Я пожал плечами. Ни при какихобстоятельствах не терять присутствия духа.

Коп снял с ремня наручники.

– Я его адвокат, – заявил Мордехай. – Позвольте ознакомитьсяс ордером.

Пока Мордехай вчитывался в постановление об аресте, копзащелкнул у меня на запястьях холодные кольца наручников, стянув куда сильнее,чем нужно. Я удержал болезненную гримасу. Во что бы то ни стало оставатьсяпрезрительно спокойным.

– С удовольствием доставлю клиента по назначению, – казалМордехай.

– Весьма вам признателен, справимся сами.

– Куда вы направляетесь?

– В Центральный.

– Я подъеду, – заверил меня Мордехай.

Но больше, чем его обещание, меня утешил вид говорившей потелефону Софии.

Немыми свидетелями сцены оказались трое безобидных уличныхджентльменов, зашедших перекинуться словечком с Софией. Они в недоумениисмотрели на мои руки, отведенные назад.

Через полчаса вся улица будет знать, что полиция арестовалабелого человека, юриста. Коп схватил меня за локоть и вытолкнул на крыльцо.“Скорей бы в машину”, – подумал я, спускаясь по лестнице.

– Какая бездарная трата времени, – заметил Гэско, усаживаясьна заднее сиденье рядом со мной. – По городу числится сто сорок нераскрытыхпреступлений, на каждом углу торгуют наркотиками, их предлагают даже в школах,а мы вынуждены валандаться с тобой.

– Ты начал допрос, Гэско?

– Нет.

– Отлично. В таком случае отстань.

Коп-шофер на бешеной скорости вел “форд” по Четырнадцатойулице – ни мигалки, ни сирены, ноль внимания на светофоры и пешеходов.

– Если бы это зависело от меня – с радостью. Но ты всталпоперек горла каким-то бонзам. Прокурор сам сказал, на него давят с твоимарестом.

– Кто давит?

Ответ был заранее известен. “Дрейк энд Суини” не станетразоряться на болтовню с полицией, нет, она пойдет сразу к прокурору.

– Потерпевшие, – ядовито усмехнулся Гэско.

Сарказм вполне оправдан: забавно воображать компанию весьмасостоятельных юристов в качестве жертвы преступления.